Виктор Александрович

 

 

 

 

"Чтобы что-то создать - нужно кем-то быть"

И.В. Гете

 

Гений, которого знал весь мир

 

 

          Израиль Рухомовский (полное имя Исроэл Дейв бен Ехезкул Рухомовский ///// Исроель Деев бен Егениуль Рухомовский////// Израиль Дов-Бер-Рухомовский ///// Израиль-Дов сын Ихеза-I Рухомовского) родился в еврейском городишке Мозыре минской губернии где-то между 20 и 27 октября 1860 года в очень бедной еврейской семье (фото18). Родители его были уже немолоды и имели двух старших дочерей, поэтому он был долгожданным ребенком. Свое детство Рухомовский, как и большинство еврейских детей, провел в тесных стенах Хедера (еврейская духовная школа), где с утра до позднего вечера меламеды (учителя) обучали читать молитвы по-древнееврейски и изучали хумаш (Пятикнижие Моисея). 

          Отец мечтал о том, чтобы Израиль был раввином и в будущем стал значительной фигурой в иудаизме. О какой-нибудь рабочей или творческой профессии не было и речи. Художник в еврейской семье - просто позор. В доме не было ни бумаги, ни перьев, ни красок, ни даже карандашей. Все это считалось вещами бесполезными, так как родители не умели ни писать, ни читать. Но у Рухомовского была

непреодолимая тяга к искусству и особая любовь ко всему маленькому и микроскопическому - удивительному миру животных, растений и насекомых. Эта любовь проявится позже в его великолепных творческих миниатюрах. Однажды Израилю подарили коробку цветных карандашей и перочинный ножик. Эти карандаши открыли юному таланту новый мир и новые горизонты. Он начал проявлять художественные способности - рисовать, лепить из хлеба и воска различные фигурки, гравировать на мягких камушках разнообразные сюжеты при помощи маминой иглы. С 13 лет Израиль самостоятельно учится гравировать на меди, достигнув в этом ремесле высокого уровня.

          В 1878 году, когда ему еще не исполнилось 18 лет, Рухомовский женился. Вскоре после женитьбы весной (1879) он едет в Варшаву, чтобы посмотреть и поучиться как работают другие "настоящие" мастера. Проработав гравером около года, гравируя в основном печати, он возвращается домой. Пробует заняться коммерческой деятельностью, но из этого ничего не вышло. Совсем случайно увлекся ювелирным делом и начал успешно самостоятельно осваивать его. Вскоре Рухомовскому стали поступать заказы, принося  неплохой заработок, а его имя - юного талантливого ювелира - стало известным. Местная аристократия считала почетным заказывать у Рухомовского ювелирные изделия.

          В 1884 году Рухомовский едет в Киев посмотреть, как там работают профессиональные граверы и ювелиры. Он показывает свои монограммы в самом большом граверном магазине, но ему не верят, что самоучка мог так профессионально исполнить работу, и ему устраивают экзамен. На удивление всем опытным мастерам, он блестяще справляется с поставленной задачей. Уровень мастерства Рухомовского в ювелирном деле оказался настолько высок, что в киевских граверных мастерских не нашлось никого, кто мог бы его чему-то научить. Видя незаурядный талант этого самородка, ему предлагают работу с высокой оплатой - три рубля в день. Рухомовский соглашается, но, не имея возможности надолго оставлять свою многодетную семью, он работает в Киеве только в зимний период, а летом выполняет заказы дома в Мозыре. Проблема еще была в том, что у него не было документа о профессиональном образовании, а в законах была твердая установка: любой мастер, пусть даже самый выдающийся художник, должен иметь "бумагу", где он обучался. Из-за этого он не мог получить право на жительство и вынужден был в свои приезды в Киев работать и жить нелегально, как эмигрант, избегая постоянных полицейских облав на протяжении многих лет. Несмотря на все трудности, Рухомовский продолжает совершенствовать свой талант, работая в граверных мастерских, в том числе - на знаменитой ювелирной фирме И. Маршака, где выполнил ряд интересных граверных работ. 

          До того как Рухомовский в последний раз ездил в Киев, один ювелир предложил ему доделать начатый им маленький человеческий скелет из золота, так как он не смог выполнить этот заказ. Работа была необычная - скелет должен был быть величиной в 8 сантиметров. Рухомовскому очень захотелось сделать эту работу, поскольку миниатюра была его страстью, к тому же он всегда с удовольствием помогал коллегам. Приехав домой в Мозырь, он приступил к работе, которая далась ему совсем не легко и потребовала значительных усилий и терпения при создании более 200 неразрывно связанных друг с другом косточек скелета, каждая из которых имела свои характеристики и особенности. Рухомовский, делая скелет четыре месяца, выполнил его настолько виртуозно, что ни один мастер не смог бы повторить так эту работу (в настоящее время этот миниатюрный шедевр находится в Музее исторических драгоценностей Украины). 

          После перенесенной очень тяжелой болезни, оставившей глубокий след на всю его последующую жизнь, и мозырского пожара 1891 года, семья Рухомовского переезжает в соседнее село Ситню, где работает над многими заказами из Киева; небольшая работа перепадала и из других маленьких городов. Но это с трудом покрывает все расходы многодетной семьи. Рухомовский начинает работу над задуманным после болезни вторым золотым скелетом, которую закончит только в 1896 году. Прожив в Ситне десять месяцев и не видя никаких дальнейших перспектив для себя и семьи, Рухомовский, по приглашению одного из своих учеников, в 1892 году вместе с шестью детьми навсегда покидает родные места и переезжает в Одессу. Несколько лет он бедствует и ведет уединенный образ жизни, выполняя редкие ювелирные заказы и усердно трудясь, в основном, над творческими работами для собственного удовольствия. 

          В 1894 году Рухомовский получает аттестат подмастерья и вскоре становится известным в Одессе. Его талант эксплуатируют многие ювелиры и предприимчивые дельцы. Так, в 1895 году известные антиквары-аферисты, сыгравшие впоследствии решающую роль во всей будущей жизни мастера, заказывают Рухомовскому золотую тиару, которую он блестяще выполнил, не зная о ее истинном предназначении. Именно она и вызовет в дальнейшем громкий скандал в Национальном музее Франции Лувре, который сделает имя гениального мастера золотых дел всемирно известным. 

          По иронии судьбы, 1 апреля 1896 года профессор Герон де Виллефосс (Heron de Villefosse) публично объявил в парижских газетах, что руководство Лувра приобрело «чудо греческого ювелирного искусства» - золотую тиару Сайтаферна (тиара - высокий головной убор древних скифских, персидских, и ассирийских царей; тройная корона Папы Римского), парадный головной убор скифского царя, которая была найдена при раскопках могильного кургана на юге России на территории древней Ольвии и датируется III веком до н.э. По отзывам экспертов, находка была в «превосходной сохранности, за исключением маленьких вмятин на поверхности, возникших из-за неосторожного обращения – вполне нормально для возраста находки", с утонченным декором, "неслыханно богатыми художественными мотивами". "Это само Искусство в своем наиболее тонком и чистом виде", - с восхищением заключил профессор.

          Это был головной убор куполообразной формы высотой 17 см, диаметром 18 см и весом 460 г, чеканенный из золота в высоком рельефе, изумительной по изяществу работы (фото 19). Тиара разделена на три горизонтальных фриза. Верхний представляет собой ажурный орнамент в греческом стиле, вершину которого венчает свившаяся в спираль змея с поднятой головой. 

          Средний фриз, наиболее широкий, украшен античными рельефными изображениями сцен из греческой легенды о городе Троя, описанной в «Илиаде» и "Одиссее" древнегреческим поэтом Гомером. Во всех этих сценах, составляющих общий рельеф, изображены 39 фигур. Нижнюю часть этого фриза окаймляет городская оборонительная стена античного города Ольвия с восьмью возвышающимися над ней башнями. Надпись на стене на древнегреческом языке гласит: "Царю великому и непобедимому Сайтаферну. Совет и народ Ольвии." Форма букв и посвящение, с точки зрения древнегреческой

эпиграфики, были безупречны и полностью соответствовали античному стилю III в. до н. э. Они свидетельствовали о том, что народ Ольвии, одной из крупнейших греческих колоний, преподнес эту тиару скифскому царю.

          На нижнем фризе тиары изображены сцены скифской повседневной жизни кочевников, скотоводов, воинов; обучение детей стрельбе из лука, царская охота на различных животных и фантастических крылатых зверей, фигуры домашних животных, а также разнообразие флоры и фауны тех мест. Изображенные здесь 27 фигур скифов наглядно дают представление о том, как выглядели и одевались представители различных сословий скифских племен.

Из истории известно, что Ольвия (др.-греч. "счастливая, богатая") была основана греческими переселенцами из г. Милета (Малая Азия) во второй четверти VI в. до н.э. на правом берегу Бугского лимана, в дельте Гипаниса (Буга) и Борисфена (Днепра), и являлась самым северным древнегреческим поселением на Черном море, в 30 км от нынешнего Очакова. Город был окружен каменной оборонительной стеной с башнями, в южной части находилась цитадель. Ольвия являлась одним из четырех наиболее крупных античных государств Северного Причерноморья и сыграла огромную роль в истории региона, просуществовав на протяжении тысячелетия - с VI в. до н.э. до IV в. н.э. Ольвия была тесно связана с античным миром, она входила в Афинский морской союз, подвергалась осаде войск Александра Македонского во главе с полководцем Зопирионом, входила в состав Римской империи. Кроме того, Ольвия оказывала большое культурное влияние на окружающий варварский мир - скифов, сарматов, носителей черняховской культуры. В 450 году до н. э. Ольвию посетил Геродот. Он сделал первое описание истории, географии и обычаев народов, которые в те времена населяли территорию северного побережья Чёрного моря. Ольвия была окончательно разорена и разрушена в 70-х годах IV в. н. э. во время нашествия орд гуннов. Сохранившиеся остатки города находятся возле современного села Парутино Очаковского района Николаевской области.

          Подлинность тиары была подтверждена крупнейшими разносторонними экспертами Франции, и Лувр приобрел эту уникальную находку века за огромную сумму на благо французского народа и мировой цивилизации.

          Тиара заняла самое почетное место в экспозиции зала античного искусства Лувра. Теперь в Париже было две культовые достопримечательности - Эйфелева башня и золотая тиара Сайтаферна. Эта жемчужина Лувра вызвала в мире настоящую сенсацию и затмила своей красотой даже легендарное "золото Трои" (клад, состоящий из более чем 10 000 предметов, обнаруженный Генрихом Шлиманом 31 мая 1873 года во время раскопок Трои). Тиарой восхищались не только историки, археологи и золотых дел мастера. Толпы французов и любопытных со всей культурной Европы хлынули в Лувр, чтобы посмотреть на непревзойденный шедевр. Всех поражало ее тонкое художественное исполнение. Статьи о легендарном скифском царе и его головном уборе вошли во все солидные справочники и энциклопедии по искусству того времени. 

          Появление тиары совпало с выдающимися археологическими открытиями в области античной культуры на Босфоре (современная Керчь) и Крымском полуострове во второй половине ХIХ века. Вокруг Керчи, Херсонеса, Одессы, Очакова и других мест Причерноморья производились масштабные раскопки древнегреческих поселений. Ежегодно экспедиции русских археологов делали поразительные открытия новых городов и дворцов, богатейших погребений и кладов, чудесных скульптур, расписных ваз, терракотовых статуэток. Находки отправлялись в музеи Эрмитажа, Москвы и Одессы. Естественно, самой полной коллекцией скифского золота обладал Петербург. Керченский курган Куль-Оба (1830), курганы Чертомлык (1863), семи братьев (1875-1878) и другие принесли всемирную славу Эрмитажу - гордости российских императоров.

XIX век был временем бурного развития методологии науки, естественнонаучных и гуманитарных дисциплин, и не зря его называют веком музеев. Создаются такие всемирно известные музеи, как Старая Пинакотека (1826) в Мюнхене, музей Прадо в Мадриде (1785–1819), Старый музей в Берлине (1822–1830), Британский музей (1824–1847) и Национальная галерея (1834–1838) в Лондоне. В России создаются музеи: в Феодосии — в 1811 г., в Одессе — в 1825 г., в Керчи — в 1826 г. В 1938 г. учреждается Одесское общество истории и древностей, объединившее и возглавившее археологическую деятельность в Причерноморье.

          Соревнование за предметы искусства между молодыми музеями достигало уровня соперничества империй. Огромные суммы тратились на закупку новых экспонатов, их экспозицию и хранение. Множество людей приходило, чтобы увидеть эти предметы, превращая музеи в «храмы искусства».

          Это было время «золотой лихорадки» - ненасытного спроса на предметы античной культуры как музеями, так и коллекционерами, поскольку искусство перестало быть привилегией аристократов. Роль промышленников-коммерсантов в обществе становилась все более значительной, в их руках сосредоточивались огромные богатства. Тогда мало кого интересовало, каким способом добыты эти сокровища и насколько они соответствуют данным исторической науки. К сожалению, такой ажиотаж не мог не породить "черной археологии" и спекуляции древностями. 

          В конце ХIХ века индустрия подделок достигла небывалого размаха. Юг России буквально накрыла волна всевозможных подделок, что диктовалось большим спросом на античные вещи из курганов и раскопанных городищ. Такие "сокровища" регулярно приобретались музеями и коллекционерами. Фальшивки заполонили частные русские собрания, «ольвийские древности» оказались в музеях Кракова, Франкфурта-на-Майне и Парижа. За них были уплачены огромные деньги. Власти не вели никакой борьбы с мошенниками. 

          Выставленная в Лувре тиара Cайтаферна практически сразу же привлекла известных историков и ученых из России и Германии, которые засомневались в аутентичности сенсационной находки. 

          Первым высказал сомнение в подлинности тиары знаменитый историк, помощник хранителя Императорского Эрмитажа профессор Петербургского университета А. Веселовский (1838-1906) на страницах петербургского «Нового времени» в мае 1896 года, где заявил, что "эта тиара несомненная фальсификация и сфабрикована в Очакове в наше время...". Это заявление перепечатала из российских газет и французская пресса. 

          Его поддержал археолог и директор Одесского археологического музея (с 1896 по 1911гг.) Эрнст-Валльфрид (Эрнест Романович) фон Штерн (1859-1924), один из самых выдающихся ученых-классиков России на рубеже XIX-XX вв., чьи научные интересы простирались на все области античной истории – греческую, римскую и причерноморскую, а занятия отличались сочетанием работы историка, археолога и искусствоведа. Он был одним из самых авторитетных судей по вопросам подлинности находимых или приобретаемых памятников античности.

          Вопрос о подделках был специально поставлен на X Археологическом съезде в Риге 2 августа 1896 г., где Э.Р. Штерн выступил с обширным докладом «О подделках классических древностей на юге России». Он подробно рассказал о бурной деятельности торговцев очаковских купцов братьев Гохманов и других фальсификаторов, славившихся на всю Россию, и доказал, что тиара является современной подделкой, сфабрикованной искусными мошенниками, а буквы на ней скопированы с надписи Протогена. Подделки переполняли рынок и отличались нередко таким мастерством по отделке и концепции, что вводили в заблуждение даже серьезных ученых и опытных коллекционеров. Чтобы бороться с этим злом, у археологических обществ была только одна возможность — придать подделкам фальсификаторов более широкой гласности, чтобы предостеречь покупателей.